«Альтернатива есть всегда»

Арундати Рой о месте женщины в кастовом обществе, опасностях капитализма и любимых писателях

Индийская писательница Арундати Рой родилась в 1961 году в Шиллонге (Индия). Придерживается левых политических взглядов, активный противник неолиберальной глобализации. В 2004 году за свою общественную деятельность и пропаганду идей ненасилия была награждена Сиднейской премией мира. Обладатель премии «Букер» за роман «Бог мелочей» (1998). Сценарист, автор многочисленных публицистических очерков и эссе. В 2014 году по версии журнала Time вошла в список ста самых влиятельных людей мира.

- Ваша мама как-то сказала: «Арундати - прирождённый оратор и писатель. Когда дочь училась в школе, было сложно найти учителя, который мог бы справиться с её аппетитом к чтению и письму. Большую часть времени она занималась самообразованием». Какие книги повлияли на вас больше всего? Каких авторов вы читали в то время? Что значит «родиться писателем»?

- Я не думаю, что была прирожденным оратором или писателем, это, должно быть, один из тех случайных экспромтов, которые произносят матери. И даже пресловутый «волчий аппетит» - это преувеличение. Свою роль сыграло то, что мы - моя мать, мой брат и я - очень отличались от всех остальных членов традиционной общины Сирийской православной церкви, в которой я росла в Керале. Моя мать была христианкой, но свободной и независимой женщиной, её дух не был сломлен. Она вышла замуж за человека вне общины, что само по себе было шокирующим, затем развелась, что было не менее скандальным. У неё не было средств, и ей пришлось вернуться в Кералу, что могло стать концом как для неё самой, так и для её детей. Однако она взялась за моё обучение, и я стала её подопытной свинкой. Учителя, которые приходили к нам, не знали, что делать ни со мной, ни с ней. Во мне не было ничего гениального - мы просто были другими. И в хорошем, и в плохом смысле.

Думаю, писателем, который оказал на меня самое большое влияние, был Редьярд Киплинг. Белый, империалист, колонизатор, яростный сторонник войны. Но - писатель!

Ещё Шекспир, чьи пьесы я начала читать довольно рано. Однако больше всего на меня повлияли пейзажи Кералы, река, дождь, рыбы, насекомые.

 - Критики о «Боге мелочей»: «Роман уникален во всех отношениях, но прежде всего, это эксперимент в области английского языка. К его стилистическим особенностям можно отнести использование слов, фраз и даже предложений просторечной лексики, слов с орфографическими ошибками, курсива, безличных и односоставных предложений, предложений с отличным, от принятого, порядком написания слов и другие языковые новации». Что помогло вам совершить этот лингвистический прорыв?

- Если быть совсем откровенной, у меня не было цели его совершить. Я просто пыталась рассказать историю самым наилучшим образом, каким только возможно.

- В Индии более 125 миллионов жителей говорят на английском языке (больше, чем в самой Англии). Как вы оцениваете роль английского языка в развитии национальной культуры, общении, самосознании?

- Это довольно взрывоопасная тема для обсуждения здесь, но - так и должно быть. Потому что английский имеет странный статус - с одной стороны, это язык английских колонизаторов и индийской элиты, с другой - единственный язык, на котором говорят во всей Индии (опять же преимущественно высшие слои).

Но английский - не единственный язык, который был в ходу у колонизаторов или переселенцев. Урду использовался в судах моголов, санскрит - язык индуистского духовенства и высших каст. По всей Индии существуют сотни языков и тысячи диалектов. Население значительной территории Северной Индии говорит на хинди, который фактически является составным языком, имеющим много заимствований из санскрита и урду, а также других диалектов. Однако всякий раз, когда правительство пыталось объявить хинди официальным языком, страну охватывало пламя массовых протестов.

Я думаю, что языковой вопрос симптоматичен для того пути, каким Индия превратилась в национальное государство. Ведь это именно британцы первыми нарисовали карту Индии. Я уверена, что все эти вопросы вам знакомы, ведь на территории бывшего Советского Союза происходили схожие процессы.

- В России многие писатели принимают активное участие в политической жизни страны, всегда выступают на острые социальные темы. Как с этим обстоит дело в Индии?

Вы написали свой роман в 1996 году, а затем сосредоточились на политических статьях, очерках и выступлениях, вы автор многочисленных публицистических книг. Почему это произошло? Нон-фикшн - это более эффективное оружие?

- В Индии всё меньше и меньше писателей, которые вмешиваются в политическую жизнь. Я пишу нон-фикшн не потому, что считаю его более эффективным, или более «политическим», все эссе, созданные в течение последних пятнадцати лет, были написаны, потому что требовалось срочное вмешательство в ситуации, непосредственно затрагивающие людей. Каждая статья была попыткой в короткий срок изменить условия дискуссии. Но я верю, что проза, пожалуй, имеет даже более разрушительный характер, только на неё требуется больше времени, а я не чувствую, что этого времени у меня сейчас достаточно.

 - В книге «Капитализм: История призрака» вы пишете о либеральных реформах в Индии: «Эра Приватизации Всего превратила индийскую экономику в одну из самых быстро развивающихся в мире. Однако, как в любой хорошей старомодной колонии основным предметом экспорта стали минералы. Индийские мега-корпорации — Tatas, Jindals, Essar, Reliance, Sterlite — оседлали «трубу», изрыгающую деньги, высосанные из земных недр. Для бизнесменов мечта стала реальностью - теперь можно было продавать то, что и не нужно покупать».

После распада СССР в России возникла такая же ситуация: либеральные реформы, приватизация, ресурсоориентированная экономика, богатые нефтяные и газовые корпорации, олигархи, коррупция, расслоение общества и даже идентичная деятельность НКО, о которых вы тоже писали. «Капитализм уничтожает планету. Два старых трюка, которые извлекли со времени прошлых кризисов - Война и Потребление - уже не будут работать». Но тогда какой вариант экономического развития вы предлагаете?

- Мне трудно ответить на этот вопрос в нескольких предложениях. Я написала достаточно много о большой опасности и капитализма, и коммунизма. При этих политических системах организовывались гигантские проекты, в результате которых уничтожались деревни, реки, горы и леса. Я не верю в то, что какой-нибудь огромный, в пять параграфов манифест, сможет стать альтернативой - как антибиотик широкого спектра действия.

Но мне кажется, люди всё-таки начали видеть, что они просто пушечное мясо для машины, служащей для обогащения небольшой группы. Миллионные протесты неизбежны. Великие державы будут пытаться установить над ними тотальный контроль, используя все виды грязных игр - пропаганду, шпионаж и вопиющее насилие во имя «войны с террором». Но ход вещей будет меняться.

Проблема не в том, чтобы кто-то предложил «альтернативу», проблема в том, что имеется слишком много заинтересованных лиц, которые пойдут на все ради сохранения нынешнего состояния дел.

И всё же альтернатива есть всегда - для решения о строительстве очередной плотины, электростанции, создания ядерного оружия или для решения о начале войны. Но ей пренебрегают. Сейчас ответный удар нанесён — мы или выиграем, или проиграем, битву за битвой. На этой земле.

- Вы назвали США «глобальной империей, которая оставляет за собой право бомбить любого из своих подданных в любое время, получая на это благословение непосредственно от Бога». Россия сейчас находится в конфронтации с Западом, вернулся термин «холодная война». Что можно предпринять против «права бомбы»?

- Теоретического решения нет. Только так - каждый должен бороться за свою позицию. Никакие нравоучения здесь не помогут.

«СП»: - Вы активный противник глобализации, но боретесь за права женщин. Мне часто приходится слышать, что в традиционных обществах женщины не должны иметь равные права, потому что это сначала разрушает жизнь женщин, семью, а затем и всё общество.

- Я противник экономической глобализации. Я отнюдь не сторонник возвращения к древней традиции. Это кошмар. И не только для женщин. Традиционное индуистское общество - это кастовая система, которая остается в силе и сегодня, несмотря на экономическую глобализацию. Это одна из самых худших систем социальной иерархии, когда-либо известных миру. Повторюсь - простых лозунгов здесь нет.

 - «Таким образом, женская литература и современные писательницы больше не являются «вторым полом». Структура бинарной оппозиции, в которой мужчина и женщина фигурировали, как определённые социальные конструкты, распалась, и женщины больше не подвластны капризам и причудам мужчин. Женщина выбралась из кокона своего прежнего существования, прекрасная бабочка готова покорить мир. Её сочинения на английском - языке космополитического общества - дали ей крылья, чтобы взлететь». (Dr. Itishri Sarangi, Ms.Yajnaseni Mukherjee «The Revolutionary spirit of the Contemporary Women writers of India»). Так ли всё безоблачно?

- Индия живет в нескольких столетиях одновременно. Она и чрезвычайно современная, и древняя, и средневековая. Это родина самых замечательных женщин, которые когда-либо жили. В той же степени она продолжает оставаться тем средневековым кошмаром, в котором девочек убивают собственные родители, и таких случаев - миллионы. Аборты широко распространены как среди богатых, так и среди бедных. То, что женщины вынуждены сталкиваться с насилием и в традиционных обществах, и в тех, что стремительно модернизируются, просто безумие! Немыслимо. Но ко всему, у нас есть свободные, независимые женщины, которые могут заниматься именно тем, что им нравится.

- Исследователи современной индийской литературы пишут, что образ женщины в прозе сильно изменился за последние сорок лет.

Индийские писательницы отошли от традиционного изображения женщины в роли жертвы, сейчас в большей степени их интересуют тонкости межличностных отношений. Как вы относитесь к этим изменениям?

- Честно говоря, не знаю. Я не рассматривала эти изменения в динамике. Но в целом, конечно, это большое достижение.

  - Новое поколение индийских писателей изменило само понятие бестселлера. Раньше бестселлером считалась любая книга, достигшая тиража в 5 000 экземпляров, теперь эта цифра увеличилась до 10 000. Однако что значит 10 000 книг для страны с населением в 1.22 миллиона человек?

- Печально. Но это связано со сложным языковым вопросом. И всё же ситуация меняется. Всё больше людей начинает читать.

Вопросы задавала Мария Скрягина